Форма: "Философско-эротический роман"
Жанр: "Постапокалипсис"

Купить в виде книги

СЛОЖНЫЙ ВЫБОР

(C) Гаузер Э.Г., Баку, 07.12.17, www.erichware.name

[ 0 ]  [ 1 ]  [ 2 ]  [ 3 ]  страница 4  [ 5 ]  [ 6 ]  [ 7 ]  [ 8 ]  [ 9 ]  [ 10 ]  [ 11 ]

11

Сегодня была очередь Ленки. Он ведь так мечтал о ней! Но после ночи с Элей он вдруг понял, что вовсе уже не мечтает. Но что делать? Она говорила про какие-то эксперименты, и Костик решил просто плыть по течению - будь что будет.

А Ленка, когда они зашли в пещеру, просто прижалась к нему всем телом, еще на пороге. Так они и стояли какое-то время, слившись губами, руками, ногами... Наконец, она его отпустила и сама потянула внутрь. Костик решил ничего не предпринимать и просто отдаваться девушке. Это было необычно, но в этом была своя прелесть: он просто мог ни о чем не думать и только ощущать ее.

“И как ей в голову приходят такие позы?”, - думал он в перерывах между ласками. Впрочем, что бы она ни делала, и что бы ни просила делать его (даже не словами, а просто движениями тела), Костику все это было очень приятно. А самое главное (и он это ясно понимал), это было очень приятно ей.

Утром он проснулся от того, что хотелось “во двор”. Но Ленка снова целовала его и никуда не выпускала. Это было приятно до невероятия, он вдруг почувствовал нечто такое, чего никогда не чувствовал раньше. “Ленка, ты с ума сошла! Я же сейчас...”. Слова застыли, а тело не сдерживалось.

Когда он пришел в себя, девушки рядом не было. “Интересно, смогу я тут ночью спать сегодня?”, - подумал он, - “Ведь Солнце в пещеры не заглядывает...”.

Костик вышел наружу и направился к реке. Вадим колдовал у очага, все три его жены чистили что-то рядом. Ленки видно не было. В лесу ее тоже не было, а вот в реке - была. Стройная, ловкая, она скользила в воде как настоящая русалка. “Повезло же мне с девушками!”, - подумал он и вспомнил Элю. На мгновение пришла мысль, что он ей изменил. С другой стороны, есть ведь еще Лала. А о ней он даже не вспомнил, хотя именно она была его первой девушкой, если разобраться...

Окончательно запутавшись, он нырнул в воду.

Но Ленка тут же выпрыгнула на берег, махнула ему рукой и убежала. А Костик продолжал плавать, вглядываясь в горизонт и наблюдая за ощущениями в теле, как советовал Вадим. Ощущения были приятными, а горизонт был скрыт с одной стороны деревьями, а с другой - горами. В сущности, доступное для обзора пространство было совсем невелико, Костику даже захотелось найти то место, где можно было бы смотреть “в бесконечность”. Но места такого не было.

Да и река... Что-то было в ней странное, но Костик так и не мог понять, что же именно, хотя это ощущение возникало у него почти каждый раз, когда он погружался в чистую и приятную по температуре воду. Так и не разобравшись с тем, что же именно его смущает, Костик поспешил к завтраку.

Увы, но с едой у них вообще стали появляться проблемы. Несмотря на приготовленные кем-то запасы, несмотря на обилие растений и даже коров, полное отсутствие кухонного инвентаря делало процесс приготовления еды трудным и не очень приятным. Да и что можно приготовить, если готовить негде и нечем?

Картошка, огурцы, кабачки, орехи, яблоки, какие-то диковинные фрукты, перец острый и перец сладкий - все это было, и даже еще что-то. Но Костику уже хотелось макарон, которые он очень любил, да и гречка бы не помешала... И по хлебу он соскучился... А масло? Получать масло из молока они не умели, а растительного масла (которое, как он знал, человеку необходимо) тут и вовсе не было! Как же так?

Вопрос полноценной еды волновал и других, не только его. Естественно, все стали задавать вопросы Вадиму, но что тот мог ответить? У них было то, что было, и Вадим знал в этом плане не больше, чем все остальные. Он тоже любил, например, кашу из проросшей пшеницы, но полей тут не было, никаких злаков не водилось в округе.

У них уже появились небольшие глиняные кастрюли, но что в них варить? Кабачки с морковкой и картошкой? Да, овощной суп - тоже еда, если туда еще перец добавить. Но чем и как чистить картошку, морковку и те же кабачки? Впрочем, все эти продукты были такими чистыми, аккуратными и ровными, что чистить-то их было вроде и незачем. Мыть - мыли, да, но ведь кожура теоретически вполне съедобна...

Можно было не только варить, можно было и печь ту же картошку, да и все что угодно. Но все равно еда получалась очень однообразной и не слишком вкусной. И что - это на долгие годы? А как потом детей кормить? Как им все протирать в пюре, пока зубов нет?

Вадим, правда, предложил решать проблемы по мере их поступления (до кормления детей еще далеко), но чувствовалось, что он тоже не слишком доволен текущим положением дел в кулинарии.

“Вот интересно”, - думал Костик, - “в Японии, Китае, Индии - там ведь один сплошной рис. Рис и овощи. И ничего - вон как размножаются! Пардон, размножались. Но все равно. А вот у нас овощи есть, а риса нет. Не люблю я его, но сейчас и рис был бы очень кстати! Хоть какие-то углеводы...”. Костик ворчал про себя, поедая порядком надоевшую печеную картошку без масла, но с огурцами. Иначе совсем сухо...

Впрочем, тут росли какие-то бобы, непривычные на вид. Не фасоль, не чечевица, не горох... Они как-то попробовали сварить из этих бобов суп, но получилось нечто не очень вкусное. Да и ложек у них было мало, никак не удавалось слепить удобные и аккуратные. Приходилось кушать по очереди.

Кстати, что интересно, никто не чувствовал никакой брезгливости друг к другу. Больше всех это удивляло Инну и Катю, которые, как они сами рассказывали, в своей прежней жизни были помешаны на индивидуальной посуде и ее тщательной обработке. А тут... Ну, понятно, что к своим нынешним мужьям они не только не чувствовали физической неприязни, но и наоборот, испытывали влечение. И пользование общей посудой было вполне приемлемым вариантом (иначе как бы спали с ними?). Но с остальными?

Тем не менее, это было так: не только эти две девушки, но и все остальные не чувствовали ни малейшей неприязни, пользуясь одними и теми же ложками и окуная их в общий котел. Видимо, они тут были подобраны не только с расчетом на соответствие умов и душ, но и на соответствие тел тоже. Причем (что было еще более удивительным) и по отношению к представителям своего пола.

Впрочем, они не особо пытались вникнуть в механизм данного явления, а просто радовались тому, что это избавляет их от дополнительных проблем.

Но с меню надо было что-то делать, и прежде всего, попытаться получить масло (или хотя бы сливки) из молока коров, а также найти возможность получать растительное масло. Да и хорошо бы поискать вообще, что тут в округе еще растет?

Капитан со своими женами занялся сбиванием масла, а Костик с Лалой, Олей и Катей пошли искать съедобные растения. Мишка пошел собирать еще ветки для костра и Зуля, конечно же, пошла с ним. А Лена с Элей занялись орехами.

Лала шла чуть в стороне, о чем-то задумавшись. А Оля с Катей непрерывно болтали между собой, отвлекая Костика от размышлений. Шли они не туда, где паслись коровы, а чуть в сторону. В ту сторону, куда еще не заходили. Им не приходило в голову, что они могут заблудиться, так что никаких засечек по пути они не делали и за направлением особо не следили.

Постепенно лес становился гуще. А пение птиц тише. Сколько они шли - никто не знает, ведь часов не было. Солнце медленно плыло по небу. Лес стал редеть, и они услышали слабый шум реки, хотя по идее шли как раз в сторону от нее. Птицы негромко чирикали и свистели, но ни одна из них ни разу не взлетела и людям не показалась.

Неожиданно они буквально уперлись в берег реки, но место это было им незнакомо. Куда теперь? По течению, или против? В лесу они не встретили ничего достойного внимания. И, самое главное, не нашли ничего, что могло бы разнообразить их скудный рацион. Поскольку около их лагеря река текла от гор к лесу, они решили пойти по течению и посмотреть, что будет там.

Вдоль берега росли те самые кусты, которые они использовали для гигиенических процедур. Это было кстати, Оля с Катей нарвали листья и углубились в лес, а Костик с все еще молчащей Лалой остались на берегу вдвоем. Парень обнял девушку и уловил в ней какую-то тревогу.

“Лала, чего ты молчишь? Тебя что-то смущает?”. Лала не ответила на его объятие, зато ответила на его вопрос: “Меня смущает река. Мы идем по течению, но мы приближаемся к горам, ты не заметил?”. Костик огляделся и с удивлением обнаружил, что горы стали действительно ближе. “А еще меня смущает то, что я за все это время не видела ни одной птицы, только слышала их”.

Костик задумался было о странности явлений, но тут появились неумолкающие Катя и Оля. Похоже, что они болтали даже во время процесса, ради которого рвали листья. Костику даже показалось, что они только что держались за руки, пока на берег совсем не вышли. Впрочем, ему-то что? Капитан вообще сказал, что мы тут все одна семья...

И они пошли дальше. Сколько шли - не знают. Но вскоре они услышали в лесу голоса и через некоторое время вышли к своему лагерю. Они смотрели на реку, смотрели на гору. И никак не могли понять, как же это возможно? Оля пошла за Мишкой и вскоре привела его, недовольного, что оторвали от важного занятия.

“Мишка, куда течет вода в реке?”. “Куда-куда, вправо, конечно!”, - ответил тот. Они смотрели на реку с той же точки и для них река текла влево. Ребята переглянулись, зажмурили глаза и помотали головой. И снова посмотрели на реку. Вода не сильно, но явно стремилась вправо, как всегда. Они шли в правую сторону, прочь от реки. А вышли к ней. Они шли по течению от горы, а пришли к лагерю в горе.

Костик, который часто ездил на природу, знал, что в лесу такое бывает: человеку кажется, что он идет прямо, а на самом деле он поворачивает. Но здесь было уж слишком много странностей...

Но к вечеру все это забылось, ребята долго и горячо спорили о кулинарных рецептах, а потом опять пели песни у костра, так ничего нового для своего рациона и не придумав.

12

На следующее утро после завтрака все куда-то разбрелись. Зуля с Лалой пошли вместе в лес, вдоль реки. Им очень хотелось все же найти в лесу птиц, которые так приятно свистели и чирикали. Они вообще явно сдружились, но не столько разговаривали (как другие девушки), сколько просто молчали вместе. Зуля в прошлой жизни ведь почти ни с кем не общалась и привыкла молчать. Лала общалась много, но отнюдь не была при этом болтушкой.

Проходя мимо излучины реки, они увидели Вадима. Тот сидел на берегу, спиной к ним, как сказала Лала, “в позе лотоса”. Девушки не шумели, он их не заметил. Или просто сделал вид, что не заметил. Когда они отошли в сторону, Лала спросила: “Зуля, а ты пробовала медитировать?”. “Нет, конечно!”, - удивленно воскликнула та, - “Ты же знаешь, я была (тут она на секунду запнулась) строгой мусульманкой, нам нельзя медитировать”. “Почему?”, - искренне удивилась Лала, - “Моя мама тоже была (на этом слове она тоже слегка запнулась и уже тише продолжила)... да, была мусульманкой. Но это не мешало ей медитировать. И я медитировала раньше. Что в этом плохого?”.

Зуля была очень удивлена. “Я думала, только индусы-язычники это делают...”. Лала рассмеялась, аж слезы выступили. “Зуля, милая, кто ж тебе такое сказал? Во-первых, никакие индусы не язычники. Во-вторых, медитацией занимаются и мусульмане, и христиане (даже знаменитый римский папа Иоанн Павел II это делал регулярно), и даже атеисты. Просто существует очень много различных техник медитации, да и сам процесс не всегда так называется официально, но по сути - это все равно медитация”.

Зуля стала расспрашивать подробности и Лала рассказала много такого, о чем Зуля и представления не имела. Ей стало жаль, что она всего этого не знала раньше, в ее прошлой жизни. Они все называли термином “прошлая жизнь” тот период, когда они все жили в цивилизованном обществе со своими семьями. А как назвать иначе? Тем более, что в реальность переселения душ верили далеко не все из них...

Так, разговаривая, они шли все дальше по лесу. Но ни насекомых, ни птиц так и не встретили. Иногда им казалось, что в кронах деревьев кто-то машет крыльями, и даже будто перелетает с ветки на ветку. Но это всегда было не на том дереве, куда они смотрели, а на другом, сзади или сбоку от них. И ничего разглядеть не удавалось. Лала даже попробовала влезть на дерево, но ствол был гладким внизу, уцепиться не за что, да и лазить по деревьям без одежды занятие малоприятное, а то и опасное: в случае чего медицинской помощи не будет...

Так, ничего нового не узнав, они вернулись в лагерь.

В сущности, им было совершенно нечем заняться сейчас. Поев “что Бог послал”, они снова ушли в лес, точнее, взяв с собой чистый глиняный сосуд, собрались пойти к коровам в гости. С ними пошла и Оля, которой тоже было скучно.

Дорога была знакомой, шли не спеша. Оля рассказывала анекдоты, но в их новой жизни эти анекдоты уже не казались такими смешными, а многие из них и вовсе потеряли всякий смысл. И девушки стали строить планы на будущее, на то будущее, когда они станут мамами. Ни Зуля, ни Лала не имели опыта общения с младенцами. А вот Оля имела. Ее старший брат, когда женился, остался в доме родителей. Дом был большой, они так и жили: ее брат с женой, она сама и родители. Потом у брата появился ребенок, и Оля активно помогала его выращивать. Ее даже не особо просили об этом, но ей самой было интересно. Она училась в мединституте на педиатра и с малышом возилась почти профессионально.

Увы, диплом получить она не успела... Впрочем, девушки очень обрадовались, что у них в лагере есть хоть кто-то, кто разбирается в медицине и имеет опыт ухода за младенцами. Повезло!

Обычно они ходили к коровам с утра, а тут уже скоро вечер. Вот и привычное пастбище. Но где коровы? Никого. И никаких следов - ни навоза, ни смятой травы - ничего! Ну не заблудились же они! Хотя... Они ведь шли, совершенно не думая о том, куда идут. И в принципе, вполне могли отклониться от курса и выйти на совсем другую поляну. Тем более, что место было знакомое, но все же вроде и не то. Да и куда могли подеваться их коровы? “А откуда они вообще взялись, вы не думаете?”, - насмешливо сказала Оля.

Девушкам хотелось пить, они так рассчитывали на парное молоко! Но теперь придется идти обратно.

Обратно было идти легко, тут при всем желании не собьешься с пути: их гора была выше деревьев, хотя совсем не такая уж высокая. Интересно другое: склон ее был такой гладкий, что и речи не было о штурме вершины. Похоже, тут действительно все было продумано, чтобы и комфорт был, и природное любопытство не позволило узнать лишнее...

И опять девушкам стало не по себе: кто же управляет их жизнями? Кто решает, как им жить и что делать? Люди привыкли считать себя царями природы, хозяевами жизни. И с легкостью ставили эксперименты на животных. Сейчас же им казалось, что кто-то ставит эксперимент над ними. И сознавать это было очень обидно, а если разобраться, то и страшно: чем зачастую кончались человеческие эксперименты над животными, все знали...

Искупавшись по дороге в реке, девушки вернулись в лагерь и рассказали о своих приключениях. Все посмеялись над ними, посоветовав следующий раз лучше смотреть на дорогу. И только Вадим не смеялся.

Однако, за время их отсутствия, произошло еще одно событие. До сих пор в их лагере никто ничем не болел. Но сейчас Вика сидела у себя в пещере и ей явно было нехорошо. Конечно, Оля тут же пошла к ней на правах доктора. Да, детского, да, не совсем состоявшегося, но все же! Однако, в ее распоряжении не было никаких технических средств вроде фонендоскопа. А уж про анализы и рентгены тут и вовсе думать не приходилось. И Оля вдруг поняла, что практически бессильна и беспомощна без всего арсенала современной медицины. Что делать?

У Вики были странные симптомы: ей было холодно, но температуры вроде не было. Ей было трудновато дышать, но не было ни кашля, ни насморка. А вот голова была тяжелой, да и все тело казалось отяжелевшим. Во рту какой-то привкус, запор, опять же... И подташнивает.

Как выяснилось, эти симптомы появились не сегодня и даже не вчера. Просто они были гораздо слабее и их было меньше, вот она и не обращала особого внимания, мало ли что бывает! Но сейчас ей было откровенно не по себе.

Все это не было картиной конкретной болезни и Оля не понимала, что делать и как помочь. Тем более, что ведь и лекарств никаких не было в наличии, совсем...

Расстроенная, Оля вышла из Викиной пещеры. Ее обступили другие девушки и стали наперебой давать советы. Оля даже обиделась немного: если уж она - доктор! - не может ничего сделать, что дадут их советы?

К бурно галдящей компании подошла Лала и спросила, что случилось. Она мало что смогла понять из гомона почти десятка девушек, поэтому махнула на них рукой и сама пошла к Вике. Оля пошла за ней, отчасти из любопытства (ведь ни одна другая девушка к больной не зашла), отчасти, из чувства долга.

Лала стала расспрашивать Вику о подробностях, о том, когда какой симптом появился. Посмотрела ей язык, глянула на ногти и почему-то очень долго держала руку на пульсе сначала одной руки, потом другой. Оля во все глаза следила за ее действиями. Действия казались ей странными, но в то же время очень напоминали врачебный осмотр. “Но Лала ведь не врач! Что она тут пытается обнаружить? Причем тут пульс?”, - думала Оля удивленно и даже ревниво.

А Лала стала еще спрашивать, что Вика кушает последнее время. Да вроде ничего особенного, но пьет много молока и почти все ест холодным. “Да мы все едим примерно одно и то же, какая разница?”, - думала опять Оля, в то же время лихорадочно вспоминая учебники.

Лала же порекомендовала все кушать только горячим (как минимум - теплым), побольше острого и горького (Вика поморщилась, ибо даже чуть горькую еду не любила), а также не сидеть в пещере и больше двигаться, но не перетруждаться. Она показала Вике какое-то странное дыхательное упражнение и даже заставила девушку встать и сделать какие-то растяжки руками и ногами. И сказала, что все это до тех пор, пока все симптомы не пропадут. А потом еще на неделю, а дальше она скажет, что делать.

Когда они вышли наружу, посыпались Олины вопросы. Но Лала только головой покачала: “Посмотрим, что будет дальше”.

13

Шли дни. Постепенно они приспособились к своему скудному и однообразному рациону. Мальчики стремительно обрастали щетиной, превращающейся в небольшую бородку. Мишка продолжал искать острые камни, надеясь сделать из них бритву. Костик смирился с новым обликом, хотя растительность на лице действительно мешала, и не только в постели. Но что делать? Они даже стали специально точить ногти на руках, точнее, стачивать их: ведь стричь было нечем... На ногах тоже ногти росли больше, чем нужно, и там приходилось использовать шершавые камни вместо пилочек. Получалось плохо.

Вика давно поправилась, как-то постепенно и незаметно. Она поначалу выполняла все рекомендации Лалы, но потом забросила и дыхательные упражнения, и растяжки. Впрочем, холодную пищу она больше не употребляла, да и к горькой привыкла, а острую даже полюбила.

Сколько дней уже прошло с начала новой жизни? Этого они не знали. Поначалу они хотели измерять время женскими циклами, но чьими? И кто гарантирует их постоянство? Логичнее было отсчитывать лунные месяцы, но все равно требовалось вести записи. А писать было и нечем, и не на чем. И почему-то они все чувствовали, что делать этого не стоит, даже если найти способ. Ведь если разобраться, именно измерение времени и привязка к временнЫм интервалам делает человека несвободным.

Костик начал скучать. Он пытался следовать советам Вадима и наблюдать за всем происходящим как бы со стороны, но у него не получалось. Все чаще и чаще он уходил в лес, бродил между деревьями, стараясь ни о чем не думать. Но на самом деле ему хотелось послушать музыку, поиграть в футбол и вообще вернуться обратно! Он не просил бросать его в эти пещеры на край света! И как будет дальше? Ну, родят они детей - и что? А жить где? Пещер на всех не хватит, когда дети подрастут. “Интересно”, - думал он с оттенком злорадства, - ”эти там, на другой планете которые, как будут решать наш квартирный вопрос? Или он нас тоже испортит, как и москвичей?”.

Костик изнывал. Да, ночью ему было хорошо и казалось, что он попал в рай. А вот день все больше и больше казался ему адом. Он усердно помогал сажать и собирать овощи, тряс фруктовые деревья и собирал с них урожай. Он регулярно ходил к коровам и даже научился их доить (“видела бы мама!”). Но голова его была свободна все равно, и чем ее занять, он решительно не знал. Пробовал даже стихи читать про себя, но репертуар у него был скудный, поэзия не была в числе его увлечений. И стишки вроде “наша Таня громко плачет” не утешали.

Он решил заняться путешествиями. Да, именно так! И однажды он залез в реку и пошел против течения, прямо по воде (то есть по дну). В какой-то момент дно ушло у него из-под ног и Костику пришлось дальше плыть. Течение становилось сильнее и словно бы не пускало его. Плавал он вообще-то неплохо, но через какое-то время почувствовал, что устает, а дна не было. И на берег не выйдешь, потому что реку со всех сторон обступили крутые скалы.

Костик испугался. От лагеря уже довольно далеко, и горы все равно звук не пропустят. Кричи, не кричи - никто не услышит. Как ни обидно было, но пришлось сдаться. Он лег на спину, и вода понесла его обратно. “А если я так и буду лежать и плыть, уже по течению?”, - подумал он и решил проверить, что будет.

Он проплыл мимо лагеря, но стал замечать, что тонет. Вода перестала держать его на плаву. Пришлось встать ногами на дно и пойти. Идти было легко. А зачем он идет по воде? Можно же по берегу! Не успел Костик так подумать, как берег стал неприступным: крутым и скользким от глины. Пришлось все же идти по дну.

Шел он так неведомо сколько. Слева была сплошная стена леса на крутом склоне, а справа - кусты с их любимыми гигиеническими листьями. Костик вдруг подумал, что обратно придется идти уже против течения, а он и так утомился. Но не бросать же начатое дело! Незаметно стало вечереть.

Река уходила вниз, он один раз чуть не упал даже. Река стала уже, а течение быстрее. Впрочем, разве это река? Это голубой ручей! С которого начинается река, по идее. Но похоже, что в этом мире все было необычно...

Костик понял, что пора возвращаться, если он вообще сможет вернуться! Ему опять стало страшно: отсюда его зов тоже никто не услышит.

Он махнул рукой на самолюбие и на жажду знаний, повернулся на 180 градусов и пошел обратно. Идти было трудно, вода сбивала с ног, да и подъем был ощутимым. Когда он вышел к привычным пологим берегам, сил у него совсем не оставалось. Костик еле-еле выбрался на берег и буквально упал на песок. И тут же заснул. Ведь вдобавок ко всему, он еще и не ел давно...

Пропажу Костика заметили не сразу, когда он не пришел на обед, тогда и забеспокоились. Просмотрели все пещеры и все знакомые места в лесу, но его нигде не было. На реку тоже выходили, но как раз в те моменты, когда его видно не было.

Больше всех нервничала Эля. Она просто места себе не находила, ругая себя за то, что оставила любимого одного. Ведь она замечала, как он днем изнывает от скуки! Но что она могла сделать? И вот он пропал.

Она же его первая и нашла. “Костик, что с тобой?” - девушка бросилась к нему и чуть сама не упала. Проснулся он не сразу, но ее поцелуи были столь жаркими, что могли разбудить и мертвого. Костик обнял ее и вдруг почувствовал, что не нужны ему ни знания об этом странном мире, ни стихи старые, ни вообще что-либо еще, кроме этой девушки и ее любви.

“Эля, прости меня!”, - смущенно сказал он, когда понял ситуацию. “Мне правда было скучно, да и хотелось все же изучить этот мир подробнее, я же не думал, что так случится!”. “А если бы ты не смог вернуться?”, - сквозь слезы воскликнула она, когда он поведал свои приключения. Костик смутился и не знал, что ответить. “Ну, прости, мужчины - они такие, иногда рискуют собой, это их удел по жизни”. “Не нужно таких уделов! И не рискуй больше, обещай!”. И она не отставала от него, пока он не пообещал никуда не ходить в одиночку и не предупредив остальных.

В лагерь они вернулись вместе, держась за руки. Костику пришлось повторить свой рассказ. “Странно здесь все” - сказала Вика, и с ней трудно было не согласиться.

Вечером они все снова сидели у костра и после ужина снова пели песни. Только почему-то песни получились какие-то грустные...

[ 0 ]  [ 1 ]  [ 2 ]  [ 3 ]  страница 4  [ 5 ]  [ 6 ]  [ 7 ]  [ 8 ]  [ 9 ]  [ 10 ]  [ 11 ]