Форма: "Философско-эротический роман"
Жанр: "Постапокалипсис"

Купить в виде книги

СЛОЖНЫЙ ВЫБОР

(C) Гаузер Э.Г., Баку, 07.12.17, www.erichware.name

[ 0 ]  [ 1 ]  [ 2 ]  [ 3 ]  [ 4 ]  страница 5  [ 6 ]  [ 7 ]  [ 8 ]  [ 9 ]  [ 10 ]  [ 11 ]

14

Зуле продолжали сниться сны, чаще всего это были обрывки воспоминаний из прошлой жизни, но иногда сны были очень странные, а то и страшные. И все эти сны она помнила, когда просыпалась. Конечно, в те ночи, когда рядом был Мишка, ей было не до снов. Нет, они спали, конечно, тоже. Это было такое блаженство - уткнуться лицом в Мишкину широкую грудь, чувствовать его запах и стук его сердца, и засыпать, зная, что Мишка защитит ее от всего на свете. Впрочем, никакой опасности не было, звери там не водились, а разбойников тоже быть не могло. Но те ночи, когда Зуля оставалась одна и спала в своей пещере, проходили совсем не так спокойно и комфортно.

Однажды ночью она как будто смотрела на какой-то экран. Там было белое чистое поле. Неожиданно над полем пролетел не то самолет, не то ангел с крыльями. Он сеял мелкие песчинки, или зерна, она не поняла. Но на поле стали появляться ростки. Зуля все пристальнее вглядывалась в эти странные ростки и вдруг сама оказалась на этом поле. Ростки увеличивались и становились деревьями. На деревьях распускались цветы, потом они опадали, а вместо цветов появлялись маленькие стульчики. И на стульчиках сидели люди. Они весело махали Зуле руками и что-то кричали, но она не могла различить, что именно.

Она шла между деревьями по дороге, вымощенной желтым кирпичом. Постепенно деревья стали редеть и совсем пропали. Стало темно, как в сумерках. А дорога была уже не желтой, а голубой, и не из кирпичей она состояла, а из волн. Зуля вдруг поняла, что это не дорога, а река, та самая река, в которой они каждый день купаются и откуда берут воду для питья. Она перестала идти, но вода все равно несла ее вперед. Только это уже была не вода и не река, это был эскалатор в метро, и он спускался куда-то вниз, и конца его она не видела.

Стало совсем темно, только редкие лампочки, как далекие звезды, слабо освещали ступеньки. Ей стало не по себе. Она обернулась - и ничего не увидела. Сзади была полная тьма, и вообще, все лампочки вдруг пропали. Ей стало страшно. А главное, что вокруг, в полной темноте, летали какие-то не то мыши, не то птицы, беззвучно, но она чувствовала ветер от их крыльев. Они были все ближе, и ей становилось все страшнее.

Вдруг она вспомнила слова той песни, которую пела Лала в один из вечеров у костра. Она не понимала слов, она просто запомнила песню. И стала ее петь, как могла громко. Все пропало. Она чувствовала, что не спускается, а поднимается, но ничего не видела. Ей просто было очень трудно дышать. Она продолжала петь и понимала, что пока она поет, эти летающие монстры ее не тронут. Но конца ее пути все равно не было видно, и она вдруг стала забывать и путать слова. И страх снова усилился, а шум крыльев стал ближе.

“Аллах акбар!”, - крикнула она вдруг. И проснулась. Вокруг была кромешная тьма, но ей по-прежнему было трудно дышать, и тревога не оставляла душу. Девушка стала читать молитвы, которые помнила с детства. И в какой-то момент проснулась по-настоящему.

Все было тихо. В пещере было практически полностью темно. Воздух был свежий и чистый. Но почему-то ей захотелось встать и выйти наружу. Она встала и вышла. Звезды привычно мигали в вышине, Луны не было видно. Скоро ли утро? А кто знает... Зуля постояла во дворе, походила около пещеры. Все тихо и спокойно. Она вернулась было обратно, досыпать. Но когда она подходила к пещере, ей показалось, что внутри кто-то есть. Она опять стала читать все молитвы, какие помнила. Негромко, почти шепотом. И пока она их читала, ей было спокойно и хорошо. Но не может же она читать их всю ночь! И вообще, что происходит?

Дочитав очередную молитву, она вдруг похолодела: да, она помнит эти молитвы. Но ведь больше нет ни одной книги, даже священной! И записать то, что она помнит, нечем! И негде! И пройдет немного времени, она забудет все, а дети ее и вовсе ничего знать не будут о древних Пророках, о Боге...

Кто устроил этот “переход”? Зачем? Кто они?

Девушка села на ступеньку около входа (хорошо, там листья лежали на камне) и стала ждать рассвета. В какой-то момент она заснула, а проснулась оттого, что ее тихонько трясла за плечи Вика. Сегодня она спала с Вадимом и вышла утром по нужде. А тут - Зуля спит “на улице”! Пришлось сказать, что дурной сон увидела, но говорить подробности почему-то не хотелось.

Вика рукой махнула: “мало ли что привидится ночью?”, и потащила Зулю за собой. Но та не пошла. Уже рассветало, и Зуля вернулась в пещеру. Там никого не было, там все было в порядке. И дышалось легко. Она легла на постель и тут же заснула.

Вика не придала значения случившемуся, но когда вернулась в пещеру, рассказала проснувшемуся Вадиму странную историю. К ее удивлению, Вадим отнесся к ситуации гораздо серьезнее. Он не стал будить Зулю, но ждал ее с явным нетерпением.

Когда она появилась, завтрак уже заканчивался. Тем не менее, Вадим попросил всех немного задержаться и спросил у общества, не видит ли кто странных снов. Но никто ничего такого не заметил. Только Лала сказала, что в последнее время один и тот же сон ей повторяться стал: будто бы она лежит на воде и ее слабо раскачивают волны. Вокруг нет ни берегов, ни кораблей, ни людей. Она одна, но ей приятно и хорошо. Вот и все, просто сон повторяется почти каждую ночь, когда она одна.

Зулю Вадим попросил после еды подойти к нему и рассказать ее сон подробно. Она рассказала. Причем рассказала и сегодняшний сон, и прошлый, про полет над Землей. Вадим, как ей показалось, не то чтобы испугался, но явно насторожился. Однако, ничего не сказал, но позвал Лалу. “Девочки, давайте сделаем так: пусть пока, некоторое время, Зуля спит с Лалой вместе. А с вашими мужьями я договорюсь так, чтобы забирали в свой чертог вас одновременно. И посмотрим, какие у кого будут сны”.

И в эту же ночь Зуля пришла к Лале, церемонно спросив, пустит ли ее Лала разделить с ней ложе. Та захихикала и сказала, что будет только рада.

Зуля впервые лежала в одной постели с девушкой. Конечно, это было совсем не то, что лежать с Мишкой. Тот сразу же прижимал Зулю к себе и принимался целовать ее с ног до головы буквально до потери сознания. Лала просто лежала рядом, но Зуле это почему-то было приятно. Она вообще уже давно заметила, что в их совместных прогулках и разговорах есть что-то большее, чем просто дружба. Но она совершенно не представляла себе, какие физические отношения могут быть между девушками.

Взявшись за руки, они обе вскоре заснули.

В эту ночь Зуле тоже снился сон. Она шла по городу, пустому и безлюдному, но необыкновенно красивому. Все дома в городе были золотые и сияли почти ослепительно. Небо было голубое и совершенно ясное, но сколько она ни смотрела наверх, солнца она так и не увидела.

В городе были не только дома и красивые старинные замки. В городе еще были прекрасные сады и парки. Деревья необыкновенной красоты, цветущие кусты и целые лужайки из сплошных цветов. В воздухе стоял сильный и приятный аромат. Но никаких людей она не видела. Зато она видела животных. В парках неспешно прогуливались диковинные звери: львы, тигры, антилопы, слоны, жирафы... Они все гуляли вместе, и ей даже казалось, что они разговаривают друг с другом. Но на нее они не обращали никакого внимания.

Она шла через город и, в конце концов, дошла до его окраины. Граница города была очень четкой, впереди она видела привычную дикую природу: там были облака на небе, там ветер шевелил ветки дубов и кленов, там летали воробьи и вороны. А перед ней были ворота. Она их не видела, но точно знала, что они есть. И ей предстояло решить: вернуться в город, или выйти наружу, но город тогда она больше не увидит.

Зуля стояла, смотрела то вперед, то назад, но как поступить, не знала. И проснулась.

Рядом лежала Лала, которую в полной темноте не было видно, но присутствие которой выдавало дыхание и тепло ее тела. Зуле стало тоскливо. Она по привычке уткнулась лицом в лежащего рядом человека и осознала, что это не Мишка. Проснулась окончательно, но поняла, что ей хорошо и с Лалой. Она снова заснула и уже никаких снов не видела.

Лале в этот раз ничего такого не снилось. Но они решили пойти на речку помедитировать.

Там и застал их Вадим. Он тихонько устроился рядом и тоже погрузился в себя.

Зуля не слишком умела медитировать. Она закрыла глаза и стала наблюдать за всеми сигналами органов чувств. Слух доносил пение птиц, плеск воды и далекие редкие голоса, но слов не различить. Запахов не было, прикосновений тоже. Зато были мысли - рой мыслей!

“Кто за всем этим стоит? Инопланетяне? Это ужасно! Я не хочу быть подопытным кроликом! А есть ли Бог? А вдруг его нет? Но я же чувствовала Его руку, я помню! А если нет? И почему мне такие сны снятся? И кто это свистит? И почему я никак не могу поверить, что мы на Земле? Звезды другие, птиц не видно, насекомых нет... Куда все это делось?”.

“Счастлива ли я? Что у меня было в той, старой жизни? Ненавистный жених, строгие родители, а тут я свободна! Свободна? Да тут вся территория не больше квадратного километра! А дальше? Тут же скучно! Одни и те же люди, одни и те же события, даже еда одна и та же каждый день! И этот свист ровный... А там... Вот, сестра моя старшая - у нее и интернет был уже, и подруги - я бы тоже все это имела, когда в институт поступила бы...”.

“И что я тут делаю? Зачем тогда я читала все эти книги священные? Я думала, это вечно! А вот - хлоп! - и нету никаких книг! Даже священных! А есть ли Бог? Хоть бы был! Милостивый и милосердный, строгий и справедливый... А то ведь невозможно, чтобы какие-то инопланетные ящерицы всем миром нашим управляли!”.

“И откуда этот свист все время? Такой тихий и ровный, он же мешает!”. И Зуля открыла глаза. Свиста не было. Показалось? Она снова закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. Снова свист. Слабый, еле слышный и непонятный. Но поэтому он еще сильнее мешал и отвлекал, чем если был бы громким и понятным.

Она снова открыла глаза и встала. Увидела Вадима, который сидел совершенно неподвижно. Лалу, которая слегка раскачивалась в разные стороны, как от ветра, хотя ветра не было. Зуля тихонько подошла к реке. Свист появился снова. Слева от нее. Тут она поняла, что он никуда не пропадал, просто другие органы чувств отвлекали ее от восприятия свиста. “Что это свистит так?”. И она тихонько пошла на звук.

Когда Лала открыла глаза, Зули рядом не было. И вообще ее нигде не было видно. Лала не видела поводов для тревоги - мало ли куда девушка отошла? Но продолжать медитацию уже не имело смысла. И Лала пошла в лагерь.

Однако, Зули в лагере не было, и никто ее не видел. Лала вспомнила о странных Зулиных снах и пошла ее искать. Плутала она долго, но в какой-то момент за деревьями увидела Зулю, которая прыгала на месте, словно пытаясь дотянуться до чего-то высоко в воздухе.

Так и было. Зуля почти плакала от тщетности своих попыток. Она рассказала про назойливый свист во время медитации, про то, что нашла его источник - вот тут, в воздухе, но дотянуться до него она не может. Лала никакого свиста не слышала вовсе.

Позвали Мишку, который тоже ничего не услышал, но подхватил Зулю на руки и поднял как мог выше. Увы, но источник свиста ближе не стал. И на какой высоте был этот свист (очень похожий на то, как будто воздух выходит под давлением через узкое отверстие), они так и не поняли.

Пришли в лагерь и рассказали все Вадиму, который прекрасно помедитировал и ничего постороннего не видел и не слышал. Что он мог сказать? Еще одна странность этого нового мира...

15

Первой забеременела Эля. Поскольку учета времени не было, отследить задержку месячных было невозможно. Но она сразу почувствовала, что с ней что-то произошло особенное. И это “что-то” наполняло ее радостью и смыслом. Она еще пару раз в свою очередь спала с Костиком, но потом все же решила не рисковать.

И Костик стал в основном проводить ночи с Леной. Лала боялась оставлять Зулю одну, к тому же она вдруг обнаружила, что спать с Зулей ей даже приятнее, чем с Костиком. Нет, конечно, она его любила, и то, что давал он ей в постели, Зуля дать не могла. Но... Было что-то такое, чего не мог дать Костик, зато с Зулей она это ощущала очень ярко и приятно. Конечно, Зуля спала с Мишкой по очереди с другими его женами, но и она стала замечать, что вдвоем с Лалой ей тоже очень хорошо. И не только психологически...

Они много рассказывали друг другу по ночам, пробуя сделать реальностью некоторые из своих фантазий. Зуля ведь не имела никаких знаний в сексуальной сфере и многое из возможного себе даже не представляла. Мишка сильно повысил ее уровень образования в этой области, но и Лала, как оказалось, могла чему-то ее научить. Как минимум, Зуля смогла научиться намного лучше понимать собственное тело, его желания и его сигналы.

Так что Костик все больше и больше ночей проводил с Леной. Он и не особо возражал, потому что Лала в этой области хоть и была ему приятна, но с Леной не сравнить. Тем более что Лена, как и он сам, в “прошлой жизни” смотрела немало всяких видео, чтобы знать об “этом” все. Она где-то вычитала, что если жена может полностью удовлетворить все физические потребности мужа, то он ее никогда не бросит и ей не изменит, даже если в быту или характерах не все будет идеально совместимо. Разумеется, все, что она видела, она готова была разделить не с каждым. Поэтому и ждала своего избранника, не размениваясь на кого попало.

Здесь, в лагере, ей были приятны все трое мужчин. Мишка, пожалуй, больше всех, поэтому на распределении она и выбрала его. Но когда ее позвал Костик, она не возражала. И оказалось, что это решение было правильным: Костик охотно делал абсолютно все, что она хотела, и что многие в “той” жизни посчитали бы как минимум безобразием. И она выполняла все его прихоти, не менее странные на взгляд обывателя. И обоим это все было приятно, хотя зачатию и не способствовало. Так они и не спешили - впереди много времени...

Тем временем, Капитан тоже внес вклад в будущее лагеря: сначала Зара, а почти сразу и Вика, тоже перешли спать в свои пещеры. Мишка тоже времени не терял: из его жен первой признаки беременности заметила Катя.

После того, как забеременела и Оля, Зуля переселилась к Мишке полностью, что вскоре помогло и Лале почувствовать себя будущей мамой. Тут только до них всех дошло, что такое одновременное пополнение населения не слишком удобно: да, беременные пока вели обычный образ жизни по хозяйству, но что будет потом? Надо было все же как-то лучше спланировать...

И как Мишка не хотел, чтобы Зуля родила от него, теперь им приходилось ограничивать свои амурные похождения: пусть сначала родят другие, а потом уже и ее очередь наступит...

Вадим с Инной также пока решили повременить.

Уже давно наступило лето. Сильной жары действительно не было, но теплее все же стало заметно. Впрочем, воды хватало, а что еще нужно в жару? Поселенцы приспособились к жизни в лагере, наладили быт и хозяйство. Они освоили гончарное ремесло, посуда теперь у них была довольно разнообразной. Соответственно, и пища стала разнообразнее - появились супы и салаты. Они даже нашли источник растительного масла, приспособившись добывать его из семян подсолнухов. Пусть и не в больших количествах, но для заправки салата хватало. А вот жареной еды у них не было совсем, только печеная.

Скука. Она одолевала почти всех в той или иной мере. Мишка целые дни старался улучшать их быт. Именно он сделал пресс для выжимки масла, он же придумал, как ускорить и упростить сбор овощей с грядок. Глядя на него, Зуля с тоской думала, каким же прекрасным мужем он был бы в той, - прошлой, - жизни. Но при этом она прекрасно понимала, что в той жизни она бы с ним не встретилась (Мишка жил совсем в другом городе), а если бы и встретилась - кто бы позволил ей выйти замуж за иноверца?

На самом деле, Мишку нельзя было назвать иноверцем. Будучи чистым русским по происхождению, он весьма скептически относился к православию, да и вообще всегда иронизировал по поводу религий. Но муж-атеист - это ведь еще невероятнее...

А сам Мишка все чаще задумывался о том, почему же его выбрали в эту новую жизнь? Он не читал религиозных книг (эзотерических и оккультных тоже), не делал никаких духовных практик, не думал о Боге и вел обычную жизнь обычного подростка. Просто он был очень простым в общении, веселым и очень добрым. И все всегда воспринимал с лучшей стороны, во всем видел хорошее. “Неужели этих качеств достаточно?”, - думал он с удивлением.

Они всё так же собирались по вечерам у костра, но почти не разговаривали. Они вообще стали гораздо больше молчать. Говорить было не о чем, и даже песни старые стали забываться: уж слишком их слова были далеки от того, что происходило сейчас. Не было у них больше ни родины, ни привычного окружения, да и о любви петь не имело смысла - никаких “любовных страданий” они не видели, а ведь искусство обычно рождается как раз из любовного томления и тоски.

Лала и Зуля много времени уделяли медитации и наблюдениям за собой и природой. Вадим держался отдельно и почти все время молчал, но занимался тем же самым. А вот остальные поселенцы так и не стали следовать его совету.

Еще пару раз предпринимались попытки исследовать окружающий мир. Инна и Вика пробовали перейти на другой берег реки и осмотреть тамошний лес, но ничего у них не вышло: густые заросли не позволяли голым девушкам пробраться дальше нескольких метров. Эх, была бы у них хоть какая-то одежда!

Костик с Мишкой тоже попытались однажды натащить камней с речки и взобраться на склон их горы, выше пещер. Но камни были мелкие и лестница не получилась. А склон горы был такой гладкий, что казался отполированным. Возможно, дикие обезьяны и смогли бы по нему взобраться, но тут была явно не Бразилия...

Их мучило любопытство, в какой же они стране? И почему звездное небо такое непривычное? Кстати, была еще одна странность: по идее, за столько месяцев положение звезд должно было бы хоть немного измениться, но все огоньки находились ровно на своих прежних местах.

Они ни разу не видели в небе птиц, они ни разу не видели ни одного насекомого ни в воздухе, ни на земле. Даже муравьев не было! В то же время все отходы кухни и их собственного организма действительно стремительно и бесследно исчезали, как и предупреждал в самом начале Вадим. Кто их перерабатывал? Бактерии? Видимо, да, потому что ни жуков, ни червей видно не было.

Как ни странно, но это полное отсутствие общения с фауной действовало на людей угнетающе. Несмотря на то, что никто из них в прошлой жизни не держал дома животных, они постоянно с ними общались: бродячие собаки и кошки были весьма распространенным явлением в городах, да и у многих их друзей и знакомых животные дома были, особенно часто представители кошачьего семейства.

И вот - ни кошек, ни собак - никого! Птицы пели на деревьях, но в высокой и густой их кроне увидеть птицу никому еще не удалось. В небе - тем более. Единственным исключением были коровы, но они, во-первых, находились далеко, во-вторых, в отличие от кошек и собак, никак с человеком не общались, а в-третьих, еще больше удивляли и даже тревожили людей этой своей исключительностью.

Понятно, что коровы давали молоко и были единственным источником животной пищи, а кошки и собаки никакого бытового смысла не имели бы. Но ведь помимо физиологических потребностей человек имеет и другие - в том числе, эмоциональные. Даже Зара, которая в прошлой жизни старалась держаться подальше от домашних животных и с презрением относилась к моде на “котэ” в соцсетях, как-то обмолвилась, что с удовольствием поиграла бы с кошкой или собакой. Но, увы...

Впрочем, если подумать, то отсутствие хищников (а и собаки, и кошки являются таковыми) было вполне оправдано - чем их кормить?

16

Дни шли своим чередом. Все тише и тише становилось в лагере людей. И все чаще между ними стали возникать еще не конфликты, но уже трения. Все прекрасно понимали, что виной всему - их образ жизни, бытовое однообразие и полное отсутствие какого-либо занятия кроме сбора урожая и готовки еды.

Животы беременных становились больше, им уже трудно было носить тяжести и быстро ходить. И на оставшихся девушек, а также парней, падали все большие нагрузки. Что тоже не способствовало их хорошему настроению. И если добродушный Мишка никак не высказывал своего недовольства, с увлечением делая все нужные в быту дела, то Костик стал заметно раздражительнее. Один раз он что-то резко ответил Эле, когда она не вовремя задала какой-то вопрос. Потом, правда, извинился, но она все равно была удивлена и обижена.

Инна, Зуля и Лена каждую ночь спали в пещерах своих мужей, но “рядом” не всегда значит “вместе”. Сексуальная активность стала заметно ниже, чем вначале. Причин тут было много: и большая усталость, и страх беременности, и, как ни покажется это странным, даже некоторое пресыщение. Уже все “эксперименты” были проведены, все позы многократно перепробованы. Тем более, что в первое время, почувствовав полную свободу, они не сдерживали себя и не “растягивали удовольствие”.

И в какой-то момент все это стало привычным, обыденным и уже не таким интересным. И сейчас все происходило только тогда, когда физиология брала верх над усталостью и скукой. А с утратой постоянной физической близости была утрачена и близость психологическая. Ведь если разобраться, то ни о какой серьезной любви речи изначально не было: настоящая любовь формируется отнюдь не мгновенно, а жен и мужей они выбирали после суточного знакомства...

Конечно, они продолжали относиться друг к другу тепло и бережно, но это не было отношением мужей и жен в привычном понимании. Точнее, это как раз было тем, что и наблюдалось в большинстве семей в их прошлой жизни. А не тем, чем должно было бы быть в идеале. Разница была в том, что в прошлой жизни можно было хоть в отпуск на месяц уехать отдельно друг от друга, не говоря уже о разводе в самом крайнем случае. А тут - ни отпуска, ни развода...

Они уже наизусть знали все деревья и кусты в округе, знали, казалось, положение всех звезд на ночном небосводе. Зуля иногда думала о том, как же несчастны те, кто после смерти попадает в рай! Там же еще скучнее, чем в их лагере! Впрочем, она уже давно поняла, что священные книги несколько лукавили - нет никакого рая... Просто в те времена дикого человечества нужно было как-то воспитать людей, вот и были придуманы картины ада и рая, как метод кнута и пряника...

Она не сомневалась в том, что все эти книги были даны Богом, но и Бог, как она теперь считала, имеет право на некоторый вымысел, необходимый для достижения цели. Ведь цель-то была благородная...

Она больше не спала в одиночестве, поэтому (наверно, поэтому) ей перестали сниться те странные сны. А вот Лале, которая была беременна и спала в своей пещере одна, сны стали сниться все чаще и все удивительнее.

Она видела все развитие своего ребенка. Как в кино, перед ее взором прокручивались деление клеток, разделение тканей, формирование частей тела и внутренних органов. Мало того. Она стала ощущать мысли и чувства своего будущего ребенка. Мы все привыкли к тому, что мыслим словами. Но ведь ребенок в животе матери никаких слов еще знать не должен! Тем не менее, он тоже мыслит, еще тогда, когда мозг не сформирован. Лалу это удивило, хотя и не слишком.

Вначале она улавливала просто какие-то образы и картины, но потом, когда стал формироваться мозг ребенка, она стала все более отчетливо воспринимать и слова. Это удивило ее еще больше. Слова были, разумеется, не русские, а санскритские. Хотя Лала знала этот древнейший язык и слышала о том, что новорожденные дети знают его “от природы”, все равно она никак не ожидала, что сможет общаться с ребенком еще до его появления на свет.

Однако, общения не получилось. Ребенок не воспринимал ее слова, обращенные к нему, он просто иногда бормотал мысленно какие-то слова и фразы, но сознание его было где-то далеко. Она улавливала какие-то странные образы существ, не поддающиеся словесному описанию ни на одном из известных ей языков. А слова, хотя она вроде бы понимала во сне их значение, никак не складывались во что-то осмысленное после пробуждения.

Наяву общение с ребенком не происходило. Кстати, это был мальчик. Она это поняла еще до того, как увидела формирование его отличительных признаков. И даже имя его она увидела, вернее, услышала. Имя было странным, совсем не таким, к которым она привыкла. Но она уже точно знала, что ее сына будут звать Аримас (с ударением на первом “А”). Что это значит? Не важно, но именно это слово было именем ее ребенка. И слово это было не санкритское, кстати говоря. Что тоже ее удивило.

Лала рассказывала о своих снах Костику, ведь это и его сын тоже! Костик дивился сему факту и даже жалел, что сам подобного не видит. Имя одобрил, но в целом не проявил к снам Лалы какого-то повышенного интереса. Он привык считать, что задача отца - обеспечивать жизнь семьи, а воспитание детей, игры с ними и т.д. - это женские обязанности. Тем более, что и он в раннем детстве со своим отцом общался мало, его воспитанием занимались мама и бабушка.

Эля продолжала любить Костика (или считать, что любит - кто знает?), но после того конфликта общалась с ним редко, боясь разочарования. Ее беременность протекала не очень гладко, первое время ее подташнивало, у нее случались перепады настроения и приступы плача, но потом все как-то наладилось. А вот снов не было, никаких.

Катя и Оля совсем не изменились. Да, они старались не делать ничего особенно трудного, но в остальном ни их активность, ни их отношение к окружающему миру не поменялись. Оля вообще воспринимала свое состояние как нечто не просто естественное, но и обязательное для женщины. Имея медицинское образование (пусть и незаконченное), она часто говорила, что единственное нормальное состояние женщины - это быть беременной. Так что Костик был прав, когда назвал ее про себя “богиней плодородия”.

Вика и Зара тоже не видели никаких снов и тоже легко переносили свое новое положение. А вот Вадим...

С ним происходило что-то непонятное. Он очень много времени уделял медитациям, уходил далеко в лес и иногда пропадал там часами. Но никогда не рассказывал о том, что видел и что делал. Он вообще почти ни с кем не разговаривал. Нет, он не был сердит или грустен. Он был погружен в себя и, казалось, вообще мало что замечает вокруг.

Костик продолжал мысленно считать Вадима капитаном их “корабля”, но в последнее время капитан, казалось, был чем-то сильно озабочен или даже расстроен. Однажды Костик как бы невзначай спросил Вадима, что он думает о их жизни и, главное, о их будущем. Вадим посмотрел на него странным взглядом, начал было что-то отвечать, но так ничего и не сказал, даже рот не открыл. Порыв ответа потух в нем, подавленный крепкой волей. И Вадим снова ушел в лес.

Прошло еще сколько-то дней. Солнце стало греть слабее, небо иногда покрывали облака. Дожди раньше бывали только ночью, но однажды небо вдруг стало темно-серым посреди дня. Порыв ветра снес все листья с камней в их дворе, вызвав давно забытое ощущение холода. И на землю хлынул поток воды.

Отвыкшие от такого явления жители попрятались в пещеры. И только Зуля выбежала в центр двора и закружилась в неистовом танце. Стройная, с длинными распущенными волосами, она кружилась, прыгала и махала руками, все быстрее и быстрее. Она что-то кричала ветру и дождю, она смеялась и старалась дотянуться руками до туч. Никто не решился выйти и разделить ее радость. Да и радость ли это была? Костику показалось, что у Зули просто приступ истерики. Ему самому уже давно было так скучно, что он готов был пережить любой катаклизм, лишь бы хоть что-то происходило!

Дождь все лил и лил, но луж на камнях двора не было, вода куда-то пропадала, но куда - видно не было, как обычно было в городах, когда по улицам текли реки и быстрыми водоворотами исчезали в дождевых стоках. И все же луж не было, хотя, конечно, все было мокрым.

Зуля устала и, наверно, упала бы прямо на камни, если бы не Мишка. Он вдруг выскочил во двор и подхватил ее буквально в сантиметрах от земли. Уткнувшись ему в плечо, Зуля покорно вернулась в пещеру. “Не простудилась бы!”, - подумал Костик. Но все обошлось.

Когда же дождь кончился и снова появилось Солнце, их глазам предстала удивительная картина: все деревья стояли голыми. Листья на них не желтели, не краснели. Они просто вдруг исчезли, покрывая землю толстым рыхлым слоем. А вот кусты продолжали зеленеть, как ни в чем не бывало.

Костик с Мишкой пошли обследовать грядки, но там все было тоже в порядке. Однако, они все поняли одно: зима не за горами. Да, они успели заготовить немало сухих веток и навозных кирпичей для обогрева и утепления. Должно хватить. Но как перенесут зиму их коровы? Будет ли у них достаточно травы?

На следующий день было решено пойти в коровник. В поход вышли Костик, Оля, Инна и Лена. Лес был непривычно голым, и ни одной птицы! Стояла полная тишина, ни дуновения, ни шороха. И листьев на земле не было. Совсем! А вот коровы были на месте. И трава на их лугу росла сочной, яркой и высокой.

Вадим с самого начала им сказал, что вся их среда обитания подготовлена инопланетянами: и пещеры, и подборка растений для еды и гигиены, и пастбище для коров - все это они знали. Но все равно окружающий мир казался им странным. И хотя по логике никакой опасности им тут грозить не могло, в последнее время они чувствовали себя не совсем надежно, что ли. Уж слишком много было необъяснимого и непривычного вокруг...

[ 0 ]  [ 1 ]  [ 2 ]  [ 3 ]  [ 4 ]  страница 5  [ 6 ]  [ 7 ]  [ 8 ]  [ 9 ]  [ 10 ]  [ 11 ]