Версии будущего миропорядка

После трехлетнего перерыва, вызванного пандемией, я возрождаю в блоге рубрику «Интервью». В этот раз моя беседа проходила с очень интересным и образованным человеком, имеющим не только знания, но и большой жизненный опыт. Это Кямиль Аскерханов — эксперт, аналитик и специалист в области управления.

Я не в первый раз с ним встречаюсь и обсуждаю происходящее в мире, но те встречи были «кулуарными». В этот раз я хочу сделать встречу публичной, потому что необходимо донести до народа ту информацию, которая скрыта в глубине и на первый взгляд совсем не очевидна. Интервью довольно большое, но я советую его прочитать!

— Кямиль, добрый день! Знаете, я бы хотел поговорить с Вами на такие животрепещущие темы, поскольку вы один из немногих аналитиков, которых я знаю и у которых мнение адекватное и интересное. Мы не первый раз беседуем, и я бы хотел донести до читателей блога Ваше мнение о том, что вокруг происходит, какие перспективы стоят перед миром и что в этой ситуации делать обычным простым людям.

— Здравствуйте. Да, люди ко мне обращаются, в том числе и на моем канале. Но дело в том, что они смотрят на мир в старой парадигме национальных государств. Но эта система себя изжила. Мы видим ее закат. Миром управляют наднациональные структуры, как сеть.

Если мы видим, что какое-то государство что-то делает, нам кажется, что это делает именно это государство. Иногда это действительно так, но мы часто видим некие парадоксы, когда действия государства противоречат друг другу и выглядят странно и нелогично. Я всегда предлагаю перестать мыслить категориями государств и наций, ибо нация является порождением Вестфальского мира и началом неолиберальной системы, в которой мы до сих пор живем и которой приходит конец.

Мы живем во время перемен, когда в одной точке сходятся множество кризисов. Война на Украине, в данный момент обострение на БВ. Люди пытаются сделать выводы, почему это происходит, на основе каких-то экономических, геополитических, религиозных и прочих аспектов. Иногда они попадают «в точку», потому что действительно все эти кризисы присутствуют сейчас. Это впервые в истории, во всяком случае, в известной нам истории, что они все сошлись в одной точке.

Кризис веры, кризис экономический, причем это не просто рецессия, это структурный кризис огромной системы, которой никогда не было раньше. Поэтому это страшно. Все взаимосвязано. Поэтому трудно объяснять те или иные процессы, не объяснив что за этим стоит. Многие начинают говорить, что это конспирология. Но на самом деле никакой конспирологии нет. Все эти пришельцы, рептилоиды и т.д., это конечно… Но на самом деле все это очень легко объяснить, если понимать суть.

Может быть, Вы уточните вопрос?

— Ну, во-первых, я хотел спросить, что неужели за все 2000 лет (а то и больше) известной нам истории не было ничего подобного? Ведь были войны, даже мировые вроде Наполеона, были кризисы, эпидемии — все это было. В чем отличие? Человечество не изменилось!

— Да, я согласен, человечество не изменилось. Но никогда не было, чтобы все кризисы сходились в одной точке! Может быть, и было, но в той истории, которую мы знаем, этого не было. Конечно, есть версии про другие эпохи, но все это вне «академической» науки.

— Да, все так. Но простые люди не видят всех этих совпадений, для них все вокруг привычно: конфликты, войны, экономические неурядицы и т.д. Были кризисы религиозные, моральные, были распады идеологий — в целом, ничего нового! В чем же особенность и как это увидеть? Люди не видят, нет доказательств чего-то особенного!

— Ну, во-первых, люди не видят потому что не хотят смотреть. Обычно это начинают замечать аналитики, исследователи, а простые люди живут своей жизнью. Экономический кризис нынешний в принципе идентичен кризису 28-30 годов в США. Он протекает структурно, но не описан в неолиберальном «Экономиксе». Этот период неолиберального капитализма, который начался с уходом Никсона и приходом Рейгана, с рейганомики. Система построена на эмиссии доллара. Заработок идет не оттого, что что-то произведено и продано, а от финансового рынка. То есть, глобальные игроки получают прибыль именно от банков, а не от реального производства. Миром правят банки. Просто люди не хотят этого увидеть.

Производство везде падает, ну кроме Китая и отчасти Индии. Но в реале производство падает, потому что невыгодно вкладывать деньги в производство, а выгодно в финансовый рынок. Примерно то же самое происходило в США в 20-годах прошлого века. Но дело в том, что тогда это был локальный кризис, он касался только США, поскольку система мировая не была глобальной, доллар не был мировой валютой.

Первая мировая война убрала все империи, оставалась только Британская. Во вторую добили и Британскую. Она ушла с фунтом как резервной валютой, но все было привязано к доллару. Бреттон-Вудская конференция 44 года постановила, что резервной валютой будет доллар и все с этим согласились, в т.ч. и Советский Союз. Подписали, но не ратифицировали, Сталин отменил.

В 1914 году образовалась ФРС и постепенно эта структура начала расти и покрывать весь мир. В 44 году она заняла весь мир, но были еще зоны, которые стояли отдельно: СССР и Китай. Но потом вошел Китай, а после своего разрушения СССР тоже автоматически принял эту модель. И все, она заняла весь мир. А по закону сложных систем любая такая система если не развивается, то она разрушается. А развиваться больше некуда. Это кризис номер один.

Теперь кризис веры. Происходят странные вещи. Часть людей, которые раньше не верили, сейчас в предчувствии чего-то страшного уходят в религию, неважно в какую. Они стараются найти там ответы, которых нет в мирской жизни. С другой стороны, люди, которые были в религии, разочаровываются в церкви как институте (опять же, неважно, в какой религии). Может, это всегда было, но сейчас более массово, есть ощущение кризиса.

Цивилизационный кризис. Либеральная система стала строиться после Вестфальского мира. Сначала она была просто капиталистической, но потом стала либерально-капиталистической. Понятия «государство» раньше не было. Слово «State» не существовало. Были королевства, империи, но понятия «государство» в нашем понимании не было. И деление на нации началось с того момента. В нашем регионе мы получили это после 17 года. Буквально за 3 года стали какой-то нацией, даже в составе Союза.

Наднациональные структуры существуют, в частности, в финансовой сфере, ибо бенефициары этой системы не привязаны к конкретному государству. Да, они существуют вроде бы в США, просто потому что привязаны к доллару, но им ничего не стоит перейти в любую другую юрисдикцию, что, кстати, часто и происходит. Цифровые валюты — это противоречие между ФРС и ВБ, находящимся в Швейцарии. ВБ хочет забрать у ФРС монополию на деньги, это уже не первая подобная попытка. Самый известный случай — история со Стросс-Каном. Ну, ФРС не согласилась.

И таким образом эти наднациональные элиты опутали весь мир. И действия государств в какой-то логике, когда одно действие налево, а другое направо, вызывают непонимание, что «что-то не то». А просто есть наднациональные интересы. И поскольку мы все находимся в этой долларовой системе, то все национальные банки всех стран подчиняются МВФ, а МВФ является одной из структур этой самой системы, поэтому говорить тут о независимости очень сложно. В любом случае могут выкрутить руки. Обратите внимание, что все резервы всех стран лежат не у себя. Так устроена система и мы вписались в нее вроде добровольно, но выбора у нас и не было, как у всех. Если ты хочешь со всеми торговать, то ты обязан вписаться в эту общую систему.

Все напрасно думают, что «это все США», хитрые и коварные, это все делают они. На самом деле, эта структура использует любое государство как инструмент. Есть структуры, которые этому противостоят. Пока эмиссия доллара приносила прибыль, и можно было «всем заплатить», то система работала, и всех все устраивало, и все выполняли их волю. Но когда система стала неэффективной и платить не получается, то начинается то, что мы видим. Это вот я объяснил примерно экономическую составляющую.

— Ну, во-первых, войны были и раньше, их меньше не было. А во-вторых, почему эта система стала неэффективной? Ведь доллары можно продолжать печатать. Если все согласны, то в чем проблема?

— Объясню. Мы живем фактически во время 3 мировой войны, которая проходит в гибридном варианте. Я имел в виду, что не было таких крупных конфликтов после Ялтинского мира. После 91 года была тишь и гладь. Почему система печатания доллара пришла к завершению? Объясню.

Система окутала весь мир. Капитализм пришел к своим границам, больше развиваться некуда. Сам капитализм должен все время поглощать новое, только тогда он живет. Это как акула — если останавливается, то умирает. Это раз. Во-вторых, все это должно было закончиться в 2008 году. Дело в том, что когда доллар вводили как мировую валюту, экономика США занимала в мире больше 50%, т.е. доллар был обеспечен не только золотом, но и самой экономикой США, производством. И все согласились. На данный момент экономика США по оптимистичным данным составляет 21%, а по пессимистичным 14. СССР надорвался на 22%. Представьте себе.

Кроме того, с каждым годом производство в США сокращается. Да, так этого вроде не видно, потому что сокращается постепенно, на 5-10 процентов в год. Но статистика позволяет что угодно скрыть. Но факт есть факт, по косвенным данным это очевидно. Почему? Ну, вот простой пример, чтобы все поняли.

Вот госзаказ в США, нужно выпустить 3 миллиона снарядов. Они до сих пор не могут это сделать! Почему? Потому что все выделенные деньги автоматом идут на финансовый рынок, там доходность выше. Доходность в промышленности 5-10%, а на финансах — заметно больше 10.

— Я Вас прерву. Помню вот ситуацию 90-х годов, когда людям не платили зарплату по несколько месяцев, потому что эти деньги крутились в банках, и кто-то в бухгалтерии или руководстве получал доход. Но потом же это убрали! Значит, можно наладить? Была бы воля у государства в США…

— Да, но чтобы это решить, государство в США должно национализировать эти предприятия. Это было сделано Рузвельтом во время 2 мировой войны, очень много фирм было национализировано. Сейчас это невозможно. Нет такой личности, да и нет такой задачи. То есть, если национальная элита США опять придет к власти (они ушли с Никсоном), то тогда это возможно.

— То есть, все дело в коррупции, будем говорить откровенно?

— Да, когда они нас обвиняли в коррупции, то сами такие же.

— То есть, идет «распил бюджета»?

— Да, конечно, и мне рассказывали, как именно это происходит, я ведь долгое время жил в США и сейчас связан с ними. Я их спрашиваю: «Почему так?». Они говорят: «Ну вот, подписали контракт на миллион, чтобы что-то производить. Получили транш 330000, и тут же распилили». Я говорю — «а второй?». «Второй тоже распилили, на остаток что-то делаем». Я говорю: «Но можно же сначала сделать, а третий уже пилить». А они отвечают: «А где гарантия, что этот третий будет вообще?». Вот до такой степени все прогнило.

Посмотрите, сколько там аварий! Это не диверсии, это инфраструктура разрушена, потому что никто в нее не вкладывает! В СССР было то же самое, последние лет 15 ничего не обновлялось, не развивалось. Пошли техногенные катастрофы. Все обветшалое же было! Они проходят то же самое время. Сейчас это все у них, что у нас было тогда. И надо понять, что Запад не един! Все держалось на долларе. Либеральный девиз «Деньги правят миром». Это работало, но пришло к своему концу.

— У меня появились два вопроса. Во-первых, Вы сказали, что Вы связаны с США и жили там, работали. Я знаю, что многие у нас в стране мечтают попасть в свободную, прекрасную и развитую Америку, но Вы уехали оттуда обратно в Азербайджан. Почему? Такое противоречие между Вами и всеми.

— Я не вернулся единовременно резко. Когда это произошло (лет 10 назад), я продолжал еще ездить туда-сюда. Но я понял, что мне это что-то начинает напоминать. Я ведь там работал в управлении GM, хотя и начинал с самого низа, но дошел до значительных позиций, и работал 14 лет. Я начал видеть, что происходит нечто напоминающее, что не должно происходить. Тогда я приехал сюда. Меня спрашивают: «А что такое Америка?». Я отвечаю: «Это Советский Союз наоборот». Просто с той стороны, но то же самое. Разное, но похожее.

Сейчас же я могу все объяснить. Дело в том, что СССР был леволиберальный проект, а США — праволиберальный. То есть, оба либеральные проекты! Этого никто не хочет осознать. А Европа пытается где-то посередине быть.

По поводу тех, кто хочет уехать. Ну, это в основном совсем молодежь. Сказать им: «Ребята посмотрите, что было здесь в 90-х», но они ведь тогда не жили еще, они не знают. Но в США будет примерно то же самое. Везде будет кризис. У них там своих людей хватает, нехватки демографии нет. Учиться там чему-то? Там уже давно образование испортилось. Пока был СССР, все держалось, потом за счет иммиграции талантливых людей тоже. Но они многие вернулись. У нас преимущество в том, что мы это прошли и у нас не будет такого сильного падения. Падение будет везде, но они пройдут все по полной, без вариантов. Пока обратно не сбалансируется.

— А когда это ожидается? Потому что у меня знакомая молодежь, и не только от нас, уезжает туда и в восторге как там все развито, как все работает, какие перспективы для студентов, технологии и т.д. Там есть, где развернуться талантам. Они не только не видят близкого кризиса, но и наоборот.

— Разве мы видели близкий кризис в 86 году?

— Нет, но в 90 видели.

— Ну, так они не видят, но если проехать по США и увидеть количество наркомании, которая кратно выросла, если пойти в обычную школу и увидеть, что там с образованием — там все погибло. Если хотеть своего ребенка чему-то научить, то надо идти в частную школу, и желательно французскую, немецкую и т.д. Там еще можно найти что-то.

— Ну, там высшее считалось всегда хорошим, а не школьное…

— Ну хорошо, Массачусетский институт — и все… Вообще, убеждать кого-то в чем-то невозможно. Вот у меня знакомые недавно сказали, что едут в Эстонию. Спрашиваю: «Что вы там делать будете?». «Вот, мы там будем учиться, будем айтишниками». Я говорю: «Хорошо. А что мешает быть здесь айтишниками?». «Ты не понимаешь, там Европа!». «А ничего, что там может что-то начаться?». «Ничего не начнется!».

Через полгода пишут: «Да тут невозможно, такое творится, все не нравится нам». Люди верят картинке. Проблема в клиповом мышлении. Кто-то сказал, кто-то показал — как красиво! Картинке верят. Я говорю: пройдите в Манхеттене по 5 авеню, когда проходите перекрестки — заглядывайте направо и налево. Вам сразу станет страшно. То же самое как у нас, когда за трассу смотришь…

— Ну хорошо, допустим, это все будет так, не спорю. Я согласен, что система капитализма себя изжила. Еще Ленин говорил, что система загнивающая, умирающая, паразитическая и т.д. Это все правда, получается? Мы это все проходили…

— Конечно, все так и есть. Но дело в том, что создание леволиберального проекта в виде СССР немного уравновесило капитализм, он стал более мягким. Там появился средний класс, которого раньше не было. Почему Маркс говорил именно про пролетариат, что его можно поднять как силу? Потому что у кого ничего нет, им и терять нечего, кроме своих цепей. Это как рабство, только чуть другое. И эта сила может что-то свершить. А сейчас? Иди, подними средний класс!

Почему он возник? Потому что в СССР, в «красном проекте», люди имели социальное обеспечение, образование, медицину и т.д. Появился «средний класс». И чтобы их рабочие, видя это, не устроили революцию, там стали создавать средний класс, залезли в карман к капиталистам и создали этот средний класс, для равновесия. Но как только советский проект закрылся, у них началось поедание среднего класса. С 2000 года точно могу сказать, что каждое новое поколение не может сказать, что будут жить лучше своих родителей. А вся система строилась так, что «Мы должны жить лучше родителей». Но этого уже не происходит. Они уже не образуют семьи, не уходят от родителей. Потому что понимают, что не справятся.

— Ну хорошо, с долларом понятно. Но чтобы ему на смену пришла другая валюта, она должна прийти! Ведь нужно что-то, что было бы общим эквивалентом, точкой отсчета. Если ничего не приходит, то он остается. Ведь вот Россия пытается перейти на другие валюты — а толку? Вон, с рупиями проблема, с юанем. Да и все равно все эти валюты считаются по доллару. Так в чем смысл от него отказываться?

— Сейчас объясню. До того, как этот единый мир образовался, все жили в отдельных зонах, но все валюты были привязаны к золоту. Но когда в 71 году доллар от золота отвязали, то все валюты стали фиатными, просто бумажками, ничем не обеспеченными. Мир опять распадется на валютные зоны, вернемся обратно. Не будет сейчас скачка наверх, упадем все. Кто больше, кто меньше — все равно. Как говорил один классик, «Чтобы объединиться, нам надо решительно размежеваться». Так и произойдет, распад на зоны. Потому что ни у кого нет реальной альтернативы. Никто не предлагает ничего прорывного. Раньше вот модели менялись, рабовладельческое, феодальное, капиталистическое, социалистическое общество. Сейчас новой модели нет.

— Ну, по идее после капитализма должен быть социализм.

— Да, но какой он должен быть?

— Конечно, не такой как был в Советском Союзе, тем более что это и не был настоящий социализм по многим признакам. Это была ошибка.

— Да, потому что они жили в либеральной системе. В праволиберальной системе был лозунг «Деньги правят миром», в леволиберальной — «Труд сделает нового человека». Но он проиграл, деньги победили. Теперь надо что-то новое провозглашать.

Есть силы, которые говорят, что надо вообще вернуться обратно. Убрать либерализм полностью, взять только что-то полезное с него, но в целом убрать, отказаться от него. Вернуться к старой, грубо говоря, монархической системе.

Есть три выхода, и мы не знаем, какая зона какой выбор сделает. Когда мир распадется на зоны, каждая выберет свою модель, но мы не знаем, какую именно. И в результате борьбы этих моделей родится уже что-то новое. Мир все равно глобализируется потом, но через распад. Может быть одно десятилетие, или два — но в любом случае должно быть это разделение.

И вот конкуренция этих моделей и покажет, какая лучше. Что-то будет привлекательно и люди сами потянутся к той, которая будет лучше.

— Ну, во-первых, эти зоны новые должны быть близки географически внутри себя. Во-вторых, они должны быть близки ментально, чтобы было взаимопонимание между участниками. В-третьих, они должны быть состоятельны экономически, чтобы обеспечивать себя всем необходимым и поддерживать хотя бы минимальную автономию. Какими Вы видите эти зоны с учетом данных критериев?

— Для того чтобы зона была состоятельной и обеспечивала себя всем от мелочей до высоких технологий, нужно чтобы ее население было как минимум 500 миллионов человек. Чтобы образовался рынок, и было выгодно все это производить. Давайте посмотрим, что вырисовывается уже, ибо процесс формирования зон идет, но многие этого еще не понимают.

Зона т.н. «англосаксонская» — это AUKUS. Это США, Канада, Британия, Австралия, может быть Мексика. Может быть еще Западная Европа. Зона Китая, он самодостаточный, плюс у него есть Юго-Восточная Азия. Это под 2 миллиарда. Полтора миллиарда — это Индия, ее зона. Южноамериканская зона, плюс туда уйдет ЮАР. Это достаточно развитая агломерация получится. Бразилия достаточно промышленная страна, чтобы притянуть ЮАР и Аргентину, в совокупности будет вполне рабочая зона. Тем более, уже были разговоры, что Бразилия и Аргентина хотят сделать свою общую валюту.

И, естественно, зона Евразийская. Она будет большой по размеру и по населению около 600-700 миллионов. Мы будем, естественно, входить именно в нее.

— Ну, это уже не три зоны…

— Да, но может быть и 3, и 4, и 5 — это пока предположение, даже не мое, а более высоких специалистов. Может быть 5, может быть скукожится до 3, но это вряд ли.

— Ну, дело же не только в этом, дело в том, что англосаксы, конечно, могут объединиться по менталитету, хотя географически они сильно разделены. Да, Китай самодостаточен и может подмять под себя близлежащие страны. Но Индия остается практически одна. Да, у нее полтора миллиарда людей, но у нее нет сателлитов, да и она недостаточно автономна и в плане промышленности, и ресурсов, и технологий, чтобы «крутиться» внутри себя.

Что касается Евразийской зоны, то да, население набрать можно и ресурсов достаточно, но там не хватает технологий. То есть, опять же, она не самостоятельна.

— Ну, во-первых распад не будет «по щелчку». Во-вторых, будут зоны дружественные, будут зоны враждебные. Хотя по идее передача технологий из одной зоны в другую как бы не предусмотрена, даже за деньги. Индия технологически самодостаточна. А ресурсы они могут покупать, я не думаю, что это будет прямо такое страшное разделение. Весь смысл не продать технологии! А торговля межзональная в принципе будет.

Кстати, я так и не ответил, какая будет валюта для межзональной торговли. Эта валюта точно будет основана на золоте. Потому что это единственный ценный ресурс, на который будут согласны все.

— Ну, еще уран есть…

— Уран есть не у всех. Кстати, я могу рассказать Вам историю, почему Франция так сильно лезет в Армению.

— А что, в Армении есть уран?

— Есть. Там есть разведанное месторождение, но оно никогда не разрабатывалось в СССР.

— Макрон сейчас в Казахстан едет, там урана много.

— Да, 35% Казахстан, 15% Кыргызстан, в маленькой Армении тоже есть уран. Когда я увидел эту карту, я спросил: «А почему не разрабатывалось?». Оказывается, уран залегает ровно там, где живет население. Начнешь разработку — все умрут.

Надеюсь, когда интервью выйдет, наши соседи тоже почитают, чтобы знали, для чего все это делается. Для Франции местные армяне все равно туземцы. Им нужны ресурсы, вот и все. Пусть Армения не строит надежды…

— В этом смысле сейчас много чего есть. Литий, редкоземельные металлы — все это очень важно сейчас. Золото, конечно, красиво, и применяется, но его ценность чисто условная, это больше символ, чем реальная ценность.

— Да, это понятно. Но оно, во-первых, символично, во-вторых, оно есть у всех, в том или ином количестве. А если взять тот же литий или еще что-то подобное, что есть далеко не у всех — как вы будете использовать его в торговле? В каждой зоне должно быть это новое средство платежей.

— С этим я согласен, но многие говорили, что следующая война будет за пресную воду. Как с этим ресурсом?

— Из-за воды будет большая миграция, при условии, что повышается реальная температура… Но не так же критически, что все вымрут! Я всегда говорю, посмотрите как были одеты древние греки или римляне! Хоть на одном шубу видели? Земля она такая, циклы — то тепло, то холодно. Ну и что? Это не оттого, что покурили или машины ездят.

— Ну, это очевидно все, эти глупости вообще не имеют ничего общего с наукой…

— Но людям впихивают и они верят!

— Верят те, кто неграмотные, система образования и делает их неграмотными, чтобы они верили!

— Но нам сейчас скажут, что это конспирология, что вы это там придумали!

— Но вот их «изменение климата» это и есть конспирология! Но вообще говорят, что под Африкой, под Сахарой есть уйма пресной воды. Но их не давали разрабатывать. И Каддафи пострадал от этого в частности.

— Да, это правда. Там как бы совокупный эффект, там много было…

— Да, у него много грехов было перед Западом. Хотел от доллара отказаться…

— Это один из. На самом деле, он просто понял, как все это работает и посчитал, что он сможет что-то сделать, что-то изменить. Как лидер. На самом деле и Саддам то же самое. Они поняли, как это все работает, и попытались стать лидерами движения слома этого всего. А их никто не поддержал.

Потому что нельзя ломать то, что пока работает! Вот когда перестает работать, тогда да, ты можешь перехватить. Вот как в 17 году: «Большевики сделали революцию, вот они все сделали!», — и все забыли про февраль! Что там уже все сломали, царя убрали, пришли бояре, которые все сломали, всю империю, а сделать ничего не могли. И большевики просто взяли власть, которая валялась на земле.

— Ну, собственно, это так и было и даже не особо скрывалось!

— А сейчас иди, скажи! Все же говорят, что большевики сделали революцию!

— Нет, я говорю, что это даже и не скрывалось никогда особо, что большевики просто взяли власть, ничейную.

— Это мы понимаем, а большинство людей нет, да и не все вообще знают, что была февральская революция. Но это все специально.

— Ну, это пропаганда, понятно. Но я хотел спросить, что делать в этой ситуации. Понятно, что нет смысла в этом интервью говорить о том, что должен делать Азербайджан как государство. Но что делать простым людям, которые это читают? Которые находятся в замешательстве, как им жить? На что обращать внимание?

— Повышать свой уровень знаний, в первую очередь. Понимать, что происходит. Есть множество источников. Я не говорю, что это все лежит в одном месте и можно сразу все съесть. Но в разных местах есть. И если задаться целью и копаться, искать — человек найдет. И мы поможем.

— На самом деле, вопросов очень много и много есть чего еще обсудить, но я понимаю, что в одном интервью это невозможно. И возможно, нам надо вернуться будет к продолжению темы. Пока хочу сказать спасибо. Хочу затронуть еще много тем, которые не вписываются в лимит.

— Конечно, можно сделать серию интервью.

— Да, потому что большинство людей вообще не понимают, что происходит, очень далеки от всей сути дела.

— Ну, наша миссия именно рассказывать людям. Ведь на самом деле все не такое, каким кажется. Да, люди должны знать и когда знаешь — то легче. Когда происходит — они будет понимать и делать правильные шаги.

Вот вспомните Индонезию. У меня знакомый там был. Когда море начало отходить, он понял, что происходит, позвонил родителям, что с ним все в порядке, что бы ни говорили по СМИ, связался с посольством, потом они все там поднялись на крышу повыше. А люди массой побежали за морем, рыбу подбирать. Ну и накрыло всех. А они выжили и их первыми спасли, потому что знали, где они находятся.

Это вот и говорит о том, что если человек информирован, понимает, что происходит, то он правильно и поступает.

— Ну, если помните, там была еще история про девочку из Англии, которая в школе это проходила, что перед цунами вода отступает. И она всех кого смогла вокруг себя на пляже убедила уходить наверх, хотя люди так же бежали за морем. И тоже она спаслась и все те, кто ей поверили,

— Да, она вот сумела применить знание на практике! А это вообще мало кто может.

— Ну, мне вообще казалось, что это должны знать все. У нас тут нет цунами, но мы тоже это когда-то проходили!

— Да, вот так бывает. Главное, уметь применять знание! Ну, тогда до следующего интервью!

— Да, спасибо!

— Спасибо!